Глава «Толдот»: Пророк может сказать «нет».
- Зеев Лейзерсон (Мешков)
- 23 нояб.
- 5 мин. чтения
2 Кислева 5786 г.
Во имя благополучия и победы наших воинов, возвращения пленных и исцеления раненных.
Во имя памяти о Любе бат Михаэль из семьи Гинзбург (Лейзерсон-Мешков) и ради возвышения ее души.
Неустанный борец за алию русскоговорящего еврейства, целостность земли Израиля и раскрытие чистого света Торы и пророков.
Ушла из жизни 9 Тевета (день окончания пророчества в период второго Храма) 5782 г.
Как понять текст Торы и мидрашим…
Только серьезно, соотносясь с острыми проблемами, а не затирая их…
И сегодня стоит вопрос: «Почему Авраам не сказал Всевышнему «нет», когда нашему праотцу было велено с Небес взять сына и положить его на жертвенник?»
Пророк может сказать «нет».
Конечно, будет нести ответственность. Но распространения добра в мире, иногда – борьба за благо людей, это главное.
А иначе для чего все?
Верую, потому что абсурдно – это не наш принцип.
Верую – потому что не все понимаю, сделаю и пойму – это другое дело.
Бывает, что есть зацепка для понимания. «Ешь лекарство горькое, причинит сначала боль» – буду есть, потому что доверяю тому, кто дает. А когда говорят: «Ешь яд, он убьет тебя» – не буду. Даже, если дает любящий меня человек. Может с ума сошел, может еще что – но мне запрещено убивать себя из общих моральных принципов, основополагающих и не отменимых.
А вот сказали бы с Небес (такого никогда не было и быть не может, но для примера…): «Иди поклоняйся идолу…» Нельзя же такое делать.
А тут сына положить на жертвенник… Да разве можно?
Некоторые начинают рассуждать: «Знал Авраам, не знал, что нужно только положить, что все хорошо закончится…»
Да разве можно нож заносить на человека? Да еще во имя Небес?
Тот, кто занес руку на ближнего, чтобы ударить, или даже угрожает ударить, называется злодеем. А тут нож занести на сына! Да разве не разрушит это все отношения с сыном, с женой, с людьми...
Но ведь не зарезал… Разница есть, но оправдания нет после того, как занес нож на сына.
У Авраама была такая ситуация: он мог сказать «нет».
А дальше? Продолжать служить Богу, который хочет человеческих жертв? Бог не может хотеть такого! Это повеление не понятно и не может быть понято, как повеление служить идолам. «Сделаем и услышим (поймем)» здесь не работает.
Но Авраам верил в Бога, в его добро…
Но знал, что есть то, что нельзя делать никогда…
Решение Авраама: «Я верю в Тебя, я сделаю, что Ты хочешь, я отброшу мораль, я обману Сару, я не скажу спутникам, зачем иду и обману их, что я вернусь с сыном. Но это конец – дальше Ты Сам, меня уволь. Я умру там у жертвенника».
Поэтому ангел, останавливая Авраама, сказал два раза: «Авраам, Авраам».
Один раз, чтобы остановился и не зарезал, упаси Бог, Ицхака, а второй – чтобы не зарезал себя.
Все кончилось хорошо.
Для Ицхака, для будущего народа, который произойдет от него, так как весь народ оказался посвященным Богу через Ицхака.
Но не для Сары, которая не пережила произошедшего, умерев от известия, что муж положил сына на жертвенник, и снял его. Душа не приняла самого факта такого действия.
Авраам многое понял потом, после действия. Но многое и сломалось в его жизни.
А вопрос остался…
Если он мог объяснить окружающим, зачем он сделал обрезание себе и сыновьям, то объяснить, зачем он положил сына на жертвенник, Авраам не мог.
Для себя понял – все вышло к лучшему, теперь Ицхак особый человек, которому постоянно открыт духовный мир, к раскрытию которого и следует стремиться, но другим объяснить не мог – зачем занес нож на сына, да еще во имя Бога…
Теперь Ривка...
Ицхак утешился после смерти матери только после того, как ввел Ривку в Шатер.
Свеча горела, как у его матери. Но ведь Ривка не была похожа на Сару?
В одном была похожа – она никогда не согласилась бы, чтобы ее муж занес нож на сына во имя даже самых высоких целей. Лучше бы умерла, только не видеть этого.
И это объясняет то, что она не молилась о детях, когда у нее десять лет или больше не было детей. Может быть, и молилась, но только потому ,что настаивал Ицхак. Она боялась, что родится сын.
Ведь никто не гарантировал, что Всевышней не велит положить его на жертвенник, и не велит занести над ним нож… Символически.
Символически? А разрешено ли символически подносить ребенка к огню, даже безопасно для него, но подражая идолопоклонникам, которые в честь Молеха проводят сына через пылающий костер – выживет – посвящен богам, нет – тоже посвящен богам. Строжайше запрещено подражать идолопоклонникам.
Так вот Ривка боялась повеления Свыше – посвятить сына Богу на жертвеннике – и не хотела сына. И молилась (если молилась) по настоянию Ицхака.
Так, конечно, Всевышний ответил на молитву Ицхака, а не на ее, выжитую из себя молитву.
И вот она понесла близнецов.
И толкались у нее они внутри. И сказала она: «Если так, то зачем я!».
У нее тяжелая беременность, но она не берет обезболивающее (было в ее время), а говорит: «лучше бы мне вообще было не родиться, зачем родилась».
Нет больше аналога в Торе. Рахель, впоследствии, мучилась, уже знала, что умрет при родах... Но жила, любила, привела новую жизнь… А Ривка говорила, что зря родилась…
Если боль была причиной, то пошла бы к врачу…
Нет, она пошла к пророку, к Шему. Он ей сказал и все прошло.
Что, меньше болеть стало?
Да нет! Он ей сказал, что у нею в утробе два народа. И оба будут жить и здравствовать. И старший будет служить младшему.
Ну и пусть служит – были бы живы здоровы...
Ривка успокоилось, потому что то, что ей не давало жить изначально, что она носит двух близнецов – это она поняла. Вывод простой: зачем два, зачем так получилось? Чтобы одного положить на жертвенник… Или того хуже… Если так – то зачем я родилась.
Ривка любила Яакова, а Ицхак – Эсава.
С чего бы это? Из-за вкусной пищи, которую Эсав приносил отцу?
А дело было так. Сыновья подросли и узнали, что произошло в семье: отец занес нож на сына. Яаков сказал: «Если Бог Всесильный, Всемилостивый прикажет сделать такое – положить меня на жертвенник – я откажусь!».
А Эсав говорил: «Отец – герой, и дед достоин уважения. Если мне скажут положить на жертвенник моего сына – я сделаю так!».
Ривка понимала Яакова, а Ицхак считал Эсава продолжателем традиции, не понимая того, что, если дело дойдёт до дела, сам Эсав-то и не подумает лечь на жертвенник.
Для Ицхака Яаков был изменник, и он удивился, когда именно от одежд Яакова начал исходить запах духовного мира, знакомый Ицхаку с того момента, когда он лежал на жертвеннике. «Смотри-ка, запах моего сына, как запад сада, который благословил Бог» – сказал Ицхак, когда Яаков приблизился к нему, чтобы получить благословения.
А комментаторы тут же отмечает: «одежды» – те же буквы, что и в слове «изменники» Это указывает на то, что Ицхак понял, что и от изменников исходит запах Божественного сада».
Яаков для Ицхака – изменник, а для Бога – избравший правильный путь в тот момент, когда решил сказать «нет, не лягу на жертвенник, а сына тем более не положу!».
Ривка любила его, и хотела, чтобы Яаков получил благословения.
Зачем давать благословения тому, кто готов зарезать своего сына?
***
На протяжении двадцати пяти лет я, вместе с женой, Люба бат Михаэль, светлой памяти, занимался тем, чтобы сделать тексты пророков понятными и доступными.
Мы составили пятнадцать книг - развернутый ясный понятный комментарий к книгам пророков. В том числе и к книге Йехезкель.
Вышла эта книга и на английском.
Я написал также повесть для детей,«Как Ошеа стал Йеошуа»: кто мы такие, как возник и сформировался наш народ, как воюем испокон веков, почему Земля Израиля — особенная земля. Можно читать повесть вместе с детьми, развивать у них любовь к знаниям, воображение, эстетическое чувство.
К сожалению, почти ни в какой школе это не сделают вместо нас...
***
Познакомиться и заказать книги можно здесь.
Информация о новой книге «Как Ошеа стал Йеошуа» здесь.
Если неудобно через сайт, то адрес для заказа:
тел. 0528489671
Комментарии